Иллюминация домонгольского периода русской истории
Заметка по случаю прочтения книги Бориса Акунина “Яркие люди Древней Руси”
Сначала мы правим историю, а потом история правит нас. В этом, как мне кажется, печаль Бориса Акунина. Мы живем в обществе, в котором историческая память многократно и целенаправленно подвергалась корректировке в угоду политической необходимости. Реальная жизнь наших предков очень далека от того образа, который отпечатался в исторической памяти культуры. Об этом новая книга “Яркие люди Древней Руси” Бориса Акунина, открывающая авторский цикл “Иллюминация истории”. Но все по порядку.
В этой книге Акунин дооформляет десятилетний свод своих текстов из цикла “История российского государства” портретами исторических личностей. Здесь рассматриваются деятели из первого (домонгольского) периода русской истории. Небольшие эссе и художественные рассказы коротко и ярко раскрывают жизнеописания хорошо известных нам по учебникам истории персонажей. Акунин давно придумывал и отрабатывал жанр factfiction, сейчас он предъявил зрелые плоды своего мастерства.
Для меня стала откровением произведенная автором десакрализация образов князей Древней Руси. Под многовековым историческим глянцем оказались обычные люди, жившие в жестокие времена. Чтобы оказаться в высшей социальной страте им приходилось соответствовать правилам игры того исторического периода — хитрить, грабить, убивать. Князья Игорь, Владимир Красно Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Юрий Долгорукий, Всеволод Большое Гнездо, да и княгиня Ольга предстают разбойниками с большой дороги (точнее с водного пути “из варяг в греки”). Нельзя сказать, чтобы автор сильно приукрасил обычные для того времени злодейства, изложенные в летописях, скорее не стал их оправдывать величием свершенных дел.
Главным смысловым посылом Акунина является то, что “историю пишут победители”, которые склонны подчинять её собственной выгоде. Своими иногда нарочито вульгаризированными портретами русских князей он спорит с глянцевыми образами официальной исторической традиции. Выписанный в одном из рассказов летописец Сильвестр — один из авторов и редакторов “Повести временных лет” — под давлением Владимира Мономаха кроит историю как “повесть о том, как трудно возводилась держава”, в которой герои “даже злодействовали, но, упавши, поднимались, а загрязнившись, очищались”. Но Акунина такая уступка злу не устраивает, в последнем рассказе из книги монах Павсирий не прощает князю Мстиславу Удатому (Удалому) земные грехи. Свою иллюминацию первого периода русской истории он маркирует злым роком, возникшим на столкновении больших свершений с умноженным на земле злом. И будет тяготить этот рок российское государство “до самого Страшного Суда”.
Понятно за что бьется Борис Акунин. Некритическое отношение к истории создает мифы, являющиеся благодатными источниками для манипулирования общественным сознанием, для построения идеологий консервативного толка. Желая другого политического мировоззрения, хочется эти мифы дезавуировать, показать изнанку официальной истории, дать другие объяснительные модели. Но это неравный бой…
Меня книга привела к таким выводам. Нужно вообще критически относиться к историческим знаниям (концепциям), исходить из высокой степени их неточности, искаженности, мифологичности. Любая версия истории лишь приблизительная метафора, частичная реконструкция, кривое отражение непостижимой исторической реальности.
